Лис
У меня есть лис. Не в ошейнике, не ручной – упаси вас боже ему даже намекнуть на это. Лис мой живёт сам по себе, ходит, где хочет, и любить может только тех, кто не посягает на его свободу. У лиса есть целый мир (подозреваю, что не один), но привязан он только к своей норе. Её и норой-то не хочется называть – это дом, в котором хозяин лис. В доме том не бывает чужих, да и свои там редкость. Лис мой – сам себе мир, ну а кем себя населять, никто ему не указ. Он и мне дал ключи не сразу – навидался всяких людей, доверчивым быть перестал ещё в лисьем детстве. А вот верить - не разучился.
Но лис сторонится своих сородичей. Да, он с ними учтив, знает правила и традиции, и беседу поддержит так, что заслушаешься. Но охотиться вместе, дружить, ходить в стае – увольте, моё почтение. Лис не душит кур, не болеет бешенством, не кусает простодушных детей, залюбовавшихся его роскошным хвостом. А иным и вовсе хвоста не показывает, нечего им знать о его природе до поры до времени. Но выдают глаза. Глаза моего лиса похожи на дневной сон поздней осенью – запутанный, странный, манящий, сбывающийся – если ты, мой мальчик, и ты, моя девочка, будете себя хорошо вести. И вот, когда всё сбывается, глаза моего лиса, такие честные-честные, уверяют: а я ни при чём, и меня тут не было. Ты растерялся, задумался – а его и правда уж нет, а может, и не было.
Лис мой ходит опасными тропами. Меня удручает его бесстрашие. Не волнуйся, мурлычет лис, зато будет что вспомнить на свалке. Невесело помирать на свалке без хороших воспоминаний. И пока я готовлюсь выразить возмущение этим диким звериным юмором, хвост уже мелькнул и исчез за соснами, поминай как звали.
До меня доходили слухи, чем он занимается там, в непролазных чащах. Если узнают другие лисы, то просто устроят тёмную, и на лесной свалке, боюсь, ему мало помогут хорошие воспоминания. В чаще лис мой встречает усталых путников. Злых, голодных, отчаявшихся, иногда больных, и почти всегда обессилевших. Он долго смотрит в глаза человеку своим лисьим ноябрьским взглядом, а потом ведёт за собой. Есть и те, кто боится: не пойду, говорят, ты из лисьего рода, вам нельзя верить. Лис вздыхает сдержанно: ах, опять это несчастливое фамильное сходство. Впрочем, вам, мой любезный, шашечки или вечную жизнь? Никому не нужны шашечки. И они идут.
В лисьем племени за такое не гладят по голове. И я за него боюсь. Но мне не хотелось бы, чтобы он был другим. Мой лис – только такой.
И чуть не забыла: душа у него – огненно-рыжая.
